"багроветь"

багрове́ть

Что их ждёт, полосатых,
Разлинованным утром
Багроветь от досады
Плыть в судёнышке утлом
Знал писатель У. Фолкнер,
Знал Старик-Миссисипи...

Все разом словно подавились , а у некоторых начали багроветь лица...

Продолжая багроветь дальше, Буночки снял джинсы.

Уже стали чуть багроветь листья черноплодной рябины, яблоки лежали по утру, прячась в траве, флоксы сохраняли силу и аромат.

Мне кажется, что с лета сорок первого
Oни на небе стали багроветь.
Окликнет эхом в месяце Элуле,
Всю боль мою взметнёт на небеса.

Лицо той стало багроветь, ртом она делала хватательные движения, руками трясла, словно веерами.

Но вдруг исчезли и все облака, небосвод стал стремительно багроветь, на нем появилась какая-то рябь и протуберанцы, их внезапно всколыхнула гигантская

Но с тех пор он не прекращал расти и багроветь. Наше светило -- старик, как и все мы. В душе мы уже готовы уйти на покой.

По небу плыли мутно-вялые тучки, а за старым ангарском мостом начинал багроветь закат.

Я вижу, как лоб начинает багроветь и на нем начинает расти здоровенная шишка; вижу растерянность Мустафы и окружающих; опять общая минута (вернее сказать

Черноплодная рябина только-только багроветь начала.
Ну а осенью, на болотах, клюква пойдёт.

Второй, начиная багроветь, говорит следующее:
-- Ну ты, балагур-затейник, колченогая ворона, нефтепродукт, ГМО ты облыселое!

Деревья и кусты продолжают золотеть, багроветь и терять листву, но каждое по своему индивидуальному плану.

но я сейчас не председатель и не понимаю, что конкретно я должна делать Какие обязанности вы мне вменяете
Председатель от моей непонятливости начинает багроветь

Лицо его стало багроветь, шея надуваться, глаза выкатываться из орбит.
Зам был немногословен. Из двух слов он связал только матерные.

Я наглядно убедилась, как может лицо багроветь, синеть, зеленеть, а тут и мой муж вощёл, тоже "приглашённый"
Ох и орал начальник, обзывая моего мужа тряпкой

-- Продолжать багроветь и надрывать голос Ангел Страсти. -- Этот... Этот... Радость... Нет, ну вы слышали Радость!

И тут Михалыч начал багроветь.
Пришлось мне в тот день выставлять заначенный спирт, замаливая грех. Над Михалычем ещё какое-то время подтрунивали.

Потом багроветь:
-- А-а-а! Я понял, товарищи офицеры, почему вы смеётесь!!

Потом начал багроветь и, вроде бы про себя, но в воцарившейся тишине это услышали все, с чувством произнес:
-"Херня какая-то!"