"октябрьским"

октя́брьским

(В.МАЯКОВСКИЙ)
Что, мать -- история, скажешь на это,
На наследство взирая в одиночестве гордом,
Тем далеким холодным октябрьским рассветом

Этот союз из тех,
Когда оставляют как есть,
И, прошу, не мешай сохранить
Идеального тебя,
Спасшего меня от самой себя
Октябрьским вечером

Потому как до сих пор живет тем теплом, что поселилось в нем после того касания их рук дождливым октябрьским днем...

кнутами
рассеваясь вдоль погостов -- городов
ждут перемирия от нелюди .. годами
попутавших .. не знавших берегов
испаханный .. затёртый до окраин
октябрьским

Желтый лист
Бесконечно долго летел под октябрьским небом.
Уколол в сердце
Осенью...

расскажу с октябрьским акцентом,
о грусти полною любви,
о встречах в царстве ночи,
где были звёзды, я и ты.

Ты закрываешь глаза под этим тугим и влажным низким октябрьским небом, и ветер уносит тебя далеко, далеко от меня и от промокших ботинок.

Укрой мой плач: октябрьским ветром,
промозглым ливнем, сном морозным,
колючим шарфом, мягким фетром,
застольным тостом несерьёзным,
старинным штилем, чётким

Около входа в книжный магазин, рядом с которым находился банкомат, он увидел ту самую, ту, что когда то оставила его дождливым октябрьским вечером.

Мальчишка лет семи с ранцем за спиной, бежит-скользит по утренним морозным октябрьским лужам на смерзшейся осенне-зимней дороге в школу.

Октябрьским росчерком пера тайге мертвеющей мерцать
Сквозной осенней пустотой и дожидаться дней апрельских.

Поздним октябрьским вечером в мою дверь позвонили. Я открыл, не спрашивая.
На пороге стоял Валентин.

Октябрьским золотом любовь запала в душу,
Та первая, когда под утро трудно разойтись,
Как радуга во все цвета листву осушит,
И остаётся в сердце на всю

Мне бы встретить тебя под октябрьским небом метро
И поймать на себе серых глаз неразгаданный взгляд.

Это случилось обычным октябрьским вечером, в обычный день недели. Ты попросил и я стал жить.

Одни называют его Великой Октябрьской Социалистической революцией, другие -- октябрьским переворотом.

Тогда, октябрьским вечером, отец жёг книги
Хрущёва, чтобы не навлечь беду на себя и на
семью.

А потом, каким-нибудь сереньким октябрьским утром, в ванной я полосну себе бритвой по горлу, оставив записку, что хоть я и не Мисима, но тоже ничего себе

Октябрьским в память об участниках Великой Отечественной войны.

И когда поздним октябрьским вечером я собрался помолиться на сон грядущий и простер взор свой на темнеющее небо, лик мой озарило сияние новой взошедшей