"надломили"

надломи́ли

небо надломили
высыпали звёзд..
почерк был невинный..
веточкой мимоз..
падали планеты..
в мятой кожуре..
в сени дули ветры..
так не по себе..

Надломили печеньки с посланиями.
Ци читает: - "Вы остались там же, где и были".
Читает Шэнь: - "Вы кое-что забыли там, где остался ваш друг".

Зачем вы надломили моих два белых крыла
Вижу я сквозь решётку,там простор,высота.
А вы что говорилиЧто мой приют здесь всегда...

Ведь были же крылья, да надломили..."
Ни минуты покоя, трясусь от злости.
Глаза на выкате - игральные кости.
Пальцы скрючило, не гнутся - гвозди.

Их стянули; похоже, намеренно надломили, чтобы нельзя было летать...

Но Уши легко надломили ту маленькую шестеренку, которая вращала трубу воображения, и она со скрипом остановилась.

Все пироги надломили они. Тут Небось берет кружку кваса и говорит: "Да и квас, небось, у тебя испорченный". И отхлебывает глоток.

Мне надломили психику, и не могу я смотреть на этот мир как вы
Я лишь хочу принести пользу Святой Руси и уйти от сюда из
Этого мира чтоб мои глаза не

Но шесть месяцев американской тюрьмы надломили его волю к свободе.

И даже сами надломили пару стеблей кукурузы, чтобы не мешали целиться.
Но напрасно окликал Андрей своих помощников.

Госбюджет тогда надломили непосильные расходы по ведению Кавказкой войны (1817--1865 годы).

Казалось что сам рог изобилия надломили над городом и поток машин с чудесными гостинцами никогда не иссякнет.

Одна, затем две, почти рядом, произошедшие трагедии,
ошеломили всех нас, надломили дух артистов...
Но жизнь продолжалась...
...

Наверное пережитые события последних лет настолько надломили мою душу, что я стала более консервативной, скуповатой на чувства, более расчетливой в своих

Ведь были же крылья, да надломили.
(Владимир Шахрин)
-- Я заблокировала их сознание на постороннее присутствие.

Всё-таки, неурядицы последних лет надломили её.

Мало того, что потоптали ведра три, они еще большую ветку надломили. Что ни день, то налет. Съедят меньше -- больше напакостят.

Соловки надломили отца Авеля. Выйдя из тюрьмы, он поселился в Троице-Сергиевой Лавре, жил тихо, одиноко, разговаривать ни с кем не любил.

Войска надломили и испортили его. Мздоимство и алчность неукротимо выбивали мысли о доблести и ратных подвигах из его шальной головы.

Вычеркнуть из жизни эти ненужные размолвки, исправить ошибки, которые нас так ничему и не научили, а только испортили нас и надломили.