ж | [ж] | согласный, звонкий парный, твердый непарный |
а | [́а] | гласный, ударный |
л | [л] | согласный, звонкий непарный (сонорный), твердый парный |
о | [а] | гласный, безударный |
б | [б] | согласный, звонкий парный, твердый парный |
н | [н] | согласный, звонкий непарный (сонорный), твердый парный |
ы | [ы] | гласный, безударный |
Его стоны почти жалобны. Глаза закрываются от наслаждения....
Накануне она думала о том, что это может произойти.
. -- Я удивлен, откуда жалобны крики, Шон, ведь мы оставили тебя в Покое Чего же не в Покое ты, а в беспокое
- Помоги!!!
С жалобны блеянием стадо посыпалось вниз, словно спелые груши под порывом ветра.
Поют, -- и им душа внушает эти звуки;
То страшно бешены, то жалобны они;
В них всё: и резвый смех, и голос томной муки,
И ревность
Ён скрыв вусны, прыцсну праваю рукою надзьмутыя грудз, па твары прабегл канвульсныя дрыжык -- зайгра нейк жалобны марш.
Если их взор обращён на нашу грешную планету, то голоса их становятся, так жалобны, что сжимаются сердца у ангелов.
оделась, не гроб ли ей бархатный Если в светлых чертогах пирует, не ад ли ей Если весь мир превозносит ее портретами и песнями, сиречь,
одами величает, не жалобны
Надсадны и жалобны, А русские сказки то слащавы, то дивно циничны. В них презираются ум и работа. Там торжествует обман и чудо...
Праз некальк кламетра убачы пакладзеныя на адхоне кветк, жалобны вянок, прымацаваны на сыгнальным слупку.
Слышишь, как жалобны и душераздирающи стоны наши Мастер! Верни нашу Луну! Ну, пожалуйста!
ПРИНЦЕССА. Нам надо спасать Луну, Мастер. Народы рыдают.
Надсадны и жалобны. А русские сказки то слащавы, то дивно циничны. В них презираются ум и работа. Там торжествуют обман и чудо.
Надсадны и жалобны. А русские сказки то слащавы, то дивно циничны. В них презираются ум и работа. Там торжествуют обман и чудо.
Дерево издало жалобны скрежет, став медленно заваливаться набок.
Беларусь сегодня" выпусцла жалобны нумар, змясцшы на перадавцу фатаграфю шчаслвай сям': прэздэнт з трыма свам сынам, перакрэсленую чорнай паласой загалокам
Её голосок и песня были так жалобны, что сердце Маи, казалось, привыкшего видеть страдания, сжалось и он уже не мог прятаться в окне.