"горело"

горе́ло

Алло горело, как каркас. Алло горело.
Гореть за дверцей началО. Виновность - в дверце.
Болеть пристроилось в чело. Щемить на сердце.

Нутро горело за столом,
Нутро горело!
Да, не случилося любви
Под Зодиаком...
И Думу прокляли они
И Пастернака
20010 г.

Все тело мое горело, горело, горело.

Помню два года назад поздно вечером, я наблюдала из окна, как на том берегу горело что-то, долго горело.

"В Полтаве горело общежитие, спасены пятьдесят восемь человек".
"В Полтаве горело общежитие, сгорело заживо два человека".

Моё тело горело. Я не чувствовала холода воды. Мы окунулись и поплыли. Остановившись у того же камня, мы взяли друг друга за руки.

Окно горело. Перед сном пришла мысль взглянуть на окошко завтра. Это наваждение продолжалось около месяца.

Осталась
Какая-то гарь
Перегара
Иль что-то горело,
Горело ль
Похоже все просто истлело.
Пожар не случился.
И пьеса
Не будит
Ни в ком интереса.

Внутри по-прежнему все горело.

Я видел звёздное небо, в котором горело Солнце.
Фантазия, ставшая реальностью.
Улыбка, ставшая ложью.
Двадцать первый век.
Глаза.

Венди, ты хотела жестокости, ты хотела, чтобы тебя били, помнишь ты просила, стонала, требовала еще. твое царство холода горело. горело. ты обманула меня

А электричество все "горело" и "горело"!..
Какая уж тут экономия!..
А здоровье О чем мы!

Горело три дня и ночи. Огонь ликвидировать быстро не удалось.

Что бы горело в сердце пламя их.
Звуком перезвона жаждало Тебя
Иисуса Господа Христа
Нашего Небесного Отца.

Бревно
горело-горело, поки и пол сгорел, и изба загорела. Лень крицит:
- Вставай, Отеть, горим!
- Лихо вставать...
- Вставай, горим!

А я ему на это:
-- Когда горело гетто,
Когда горело гетто
Четыре дня подряд,
И было столько треска,
И было столько света,
И все вы говорили:
"Клопы горят

Горело все.

Как на органе, струна Давида, песни пела
И сердца радостью Твоё - Отец горело
Твоей Любовью наполнилось оно
Господь, Ты был доволен пением Давида.

Что горело - сожгло, прахом по ветру унесло.

которых "земля на сажень трескалась":
тогда над белоснежным городом, совершенно потонувшим в сугробах снега, по ночам, словно в глубинах сна,
грозно горело